Балет под названием «Неаполь, или Рыбак и его невеста» сочинил датчанин Август Бурнонвиль. Лучшую аннотацию балета написал он сам: «Неаполь таким, каким я его увидел. Неаполь и ничего более». Само собой, итальянский дух балета заключался не в море, нарисованном на заднике, и не в пестрых костюмах, а в танцах — очень скорых по темпу, виртуозно скомпонованных, технически изощренных. На премьере в 1842 году хореография Бурнонвиля еще казалась современникам «слишком быстрой, слишком умственной». Теперь это классика мировой хореографии, а фигура Бурнонвиля сопоставима по значению с фигурой Мариуса Петипа.

Артисты Урал Балета изучали хореографию Бурнонвиля в сцене «Урок танца» из балета «Консерватория» и в Pas de deux из балета «Ярмарка в Брюгге» — оба этих фрагмента входят в наш спектакль «Тщетная предосторожность».

Театры мира часто исполняют «Неаполь» целиком, но не менее популярен дивертисмент. В свое время он имел большой успех в исполнении артистов Кировского театра, нынешнего Мариинского. Спустя полтора века хореография «Неаполя» все так же привлекательна для зрителей и так же трудна для исполнителей. Добро пожаловать в датскую Италию: путешествие, которое может предложить только балетный театр.

Brahms Party — новая версия балета Антона Пимонова «Любовные песни»: эту постановку пресса назвала «открытием нового языка, на котором на Урале еще не говорили». В новой версии по-прежнему звучат песни Иоганнеса Брамса из циклов Liedeslieber Waltzes и Neue Liedeslieber Waltzes, но теперь в спектакле действуют девять солистов: это редкий образец мужского балета. Хореограф убежден: «К „Песням любви“ Брамса можно возвращаться бесконечно и сочинять новый спектакль каждый месяц. Здесь хочется не ставить точку, а придумывать новые и новые комбинации, пока не закончатся песни. Наша Brahms Party — мужской класс-концерт, зрелищный и энергичный».

Вариации Сальери. Фолия, тему которой использовал Антонио Сальери, когда-то была карнавальным танцем: португальское слово folia означает «безрассудство» или «страсть». В «Вариациях Сальери» сквозь классицистский пафос музыки и классицистскую строгость «белого балета» как раз и прорывается мотив безумия, карнавальной игры. Хореограф Вячеслав Самодуров признается: «Это мое видение того, какие метаморфозы переживает классический балет в наши дни, во что он трансформируется, как сохраняет традиции и что нового обретает».

В 2014 году именно «Вариации Сальери» принесли Урал Балету первую в его истории «Золотую маску» — главную театральную премию страны: наградив спектакль, жюри отметило возвращение труппы в российскую «высшую лигу». В новой редакции балет сохраняет прежний облик — белые фигуры танцовщиков на ярко-красном фоне, — но танцевальный текст становится еще более экстремальным.

Павильон Армиды. Александр Бенуа, автор либретто и оформления, заимствовал сюжет из новеллы Теофиля Готье «Омфала»: в парковом павильоне в полночь оживал гобелен, на котором изображена волшебница Армида. Балет, поставленный Михаилом Фокиным, имел успех на премьере в Мариинском театре в 1907 году. Сергей Дягилев выбрал его для открытия первого «Русского сезона» в Париже.

Идея нового спектакля Урал Балета вновь принадлежала художнику — сценографу Альоне Пикаловой. Павильон Армиды стал музейным залом, где выставлена абстрактная картина. Хореограф-постановщик Максим Петров сохранил мотив ожившего полотна и трансформировал темы, заданные Бенуа и Фокиным. Произведения искусства не всегда похожи на повседневную реальность, они могут вызывать беспокойство и желание исправить их, но в конечном счете способны преобразить и зрителя, и повседневность.

Венгерские танцы. Хореограф Антон Пимонов, автор Brahms Party, возвращается к артистам Урал Балета и музыке Иоганнеса Брамса. В названии «Венгерские танцы» он делает акцент на втором слове. Кроме отдельных позировок из словаря народно-сценического танца, в балете нет ничего венгерского. Пимонов предпочитает не связывать артистов и зрителей фольклорными аллюзиями и предлагает просто танцевать — но простота его хореографии, как правило, обманчива.

Sextus Propertius. Имя спектаклю дал Секст Проперций, древнеримский поэт. До наших дней дошли четыре книги его элегий. Текст одной из них использовал композитор Алексей Сысоев, который написал музыку по заказу Урал Балета. В партитуру для струнных, синтезатора, ударных и фонограммы он ввел партии чтецов, скандирующих текст Проперция и играющих на печатных машинках — аппаратами для постановки поделились жители Екатеринбурга.

В балете Славы Самодурова нет намеков на античность и прямой связи с элегией Проперция. Как музыка не иллюстрирует стихи, так и сцена не дает комментария к музыке, но вступает с ней в сложную реакцию. Хореограф предпочитает концентрированное движение, и каждый из одиннадцати участников танцевального ансамбля становится солистом.